Глубина резкости

Четырко
Аркадий Аркадиевич, 54 года, рож. Барановичи, Белоруссия.

- А чего ж ты не в Белоруссии? - спрашивает врач.
- Скрываюсь от Лукашенко.
Он меня в ЛТП посадит.
- Пьешь, что ли?
- (гордо) Пил и буду пить.

...

В 2013 году попал под поезд. 16 ребер пробило, легкое пробило. В Бресте делали операцию. Пол легкого удалили.

Курит чинарики.

В Москве бомжует. Жил в забросе в Филях. Два пожара. Москвич один сигаретой поджег. А второй раз сам запалил, мусор хотел сжечь.

Рассказывет, что собирал цветмет, зарабатывал 1500 р. в день.
- Ну, и купил бы себе куртку-то нормальную, - говорю.
- Ну, там у меня пять человек, нах. Всем помогать надо.
- А помогал ты, естесственно, водкой?
- Ну, конечно (довольно улыбается). Там никому больше ничего не надо.

В воздухе повышенная концентрация агрессивности. А тут еще в Говнит товар завезли. Очередь волнуется, у чувака никак не проходит оплата по QR-коду.
- Вы не могли бы еще одну кассу открыть?
- Нет, не могли бы. Мы с утра еще не ели.
- Я сегодня вообще не ел, - отзывается мужик бомжеватого вида с банкой "Балтики 9".
- И, судя по всему, не собираешься, - доносится откуда-то сзади.

(2 декабря 2023 года, 14.00).

См. также:
Перестановка: https://maxilla-k.livejournal.com/1114042.html

Хе-хе, у всей страны, значит, 200-летие Достоевского, а у меня, стало быть, внезапно год Горького нарисовался. В общем, панкуем с Алексей Максимычем! 153-летие, считай, фигле. Аж целых два спектакля у меня за этот год по Горькому (и ни одного по Достоевскому): "Странник" в Моссовете и...

"На дне" (реж. Валерий Белякович).
Театр на Юго-Западе, 6 декабря 2021 года.
(по любезному приглашению сообщества Москва.Люблю и Натальи pamsik).

Начну, пожалуй, неожиданно. Спектакль мне понравился. Только вот для Юго-Запада у меня давно уже существуют другие критерии: был катарсис/не было. Так вот не было. Но это если говорить про сам спектакль. Зато потом у меня таки было состояние близкое к катарсису, когда вышел художественный руководитель театра Олег Леушин и сказал проникновенные слова в адрес основателя театра Валерия Беляковича, а после этого артисты и зрители несколько минут аплодировали друг другу. Именно друг другу, как будто между ними шла какая-то вольфрамова дуга. Именно несколько минут. И тут, конечно, с одной стороны, напрашивается банальность про то, что, возможно, Валерий Романович был в тот день с нами в зале, а с другой стороны, кто я такой, чтобы говорить вам, что это не так.

......

Надо сказать, что с некоторыми спектаклями Юго-Запада у меня исторически складываются довольно странные и сложные отношения. "На дне" один из них. Я собирался его посмотреть давно, но все время откладывал и откладывал... Дело не в последнюю очередь в продолжительности спектакля - 3 часа. Среди поклонников Юго-Запада конца 80-х годов, студентов и зрителей, приходивших перед началом спектакля в робкой надежде на лишний билетик или входные, бытовала такая шутка, что Беляковича больше 2-ух часов выдерживать сложно. Связано это было с тем, что большинство ранних спектаклей были довольно короткими и шли без антрактов. Первый облом для меня, я помню, случился, когда Валерий Романович поставил трилогию по Сухову-Кобылину на три вечера. Это нормально, если ты живешь рядом, а если тебе подряд три вечера надо пилить с Динамо до Юго-Запада, да еще и не факт, что попадешь...

...

В общем, откладывал я так откладывал, и вот наконец-то время неожиданно пришло. Ко дню памяти Валерия Беляковича 6 декабря спектакль был как бы "возобновлен". Так что получается, что, благодаря этому, я как бы еще и закрыл свой гештальт. Состав актеров, конечно, существенно поменялся, но... Спектакль мне понравился. Причем, там, где я особенно-то и не ждал. Больше всего меня пробило, как ни странно, на реплике Ксении Ефремовой (вот уж от кого меньше всего ожидал, простите Ксения) "Был Рауль, был!". Понравилась мне очень и сцена с Бароном (Александр Байдаков), когда Васька Пепел заставляет его лаять. Хотя по дороге до метро (это отдельное удовольствие идти после спектакля Юго-Запада до метро и или самому думать о спектакле, или слушать тех, кто идет рядом) я услышал, что последние спектакли (перед возобновлением) эту роль играл Гришечкин, и этот монолог был "просто до слез". Интересно, что когда я смотрел эту сцену, мне там как будто и мерещился Гришечкин... Тут, пожалуй, надо оговориться, что Байдаков с Гришечкиным где-то похожи. Понравился мне и Максим Лакомкин (Актер) в уже традиционной для себя роли Венички Ерофеева (да-да, готовьте свои яблоки, чтобы кидать в меня, я готов).

...

Что касается самой темы, то мне кажется даже странным здесь вообще что-то обсуждать. Страшная правда или ложь во спасение? Понятно же, что когда-то правда, когда-то ложь. В зависимости от ситуации, и нечего стулья ломать! Вы знаете, я вовсе не из хейтеров Горького, и он мне скорее даже нравится, как драматург ("Мещане", "Враги", "Васса Железнова"), но это, по-моему, самая плоская его пьеса, и выбрана она в советское время в школьную программу была только из соображений социальной близости и "критики буржуазного строя". А так... Ну в чем можно обвинять Луку? Что Актер повесился? Что тот не показал ему, где находится дом, где лечат от алкоголизма? Ну "Пионерская зорька" какая-то, ей-богу!

...

Так, ну, а теперь, пожалуй, время для критики 80 lvl. Три часа (пусть и с антрактом), но это все-таки три часа. И под конец в зале, мне кажется, становится душновато и просто тупо несколько не очень комфортно. Что, безусловно, не может также не сказаться и на восприятия самого спектакля. Первый раз я ощутил что-то подобное на "Маленьких трагедиях 2к30", но списал это тогда на свои сугубо личные заморочки. Там тоже спектакль длится довольно долго. А тут еще и ночлежка, все дела. Короче, в определенный момент возникает как будто что-то давящее на тебя, и ты уже начинаешь как бы подспудно ждать и торопить финал...

Тем не менее, как я уже сказал, спектакль мне понравился, всем спасибо. Гештальт закрыт, все ушли на фронт!

Все фото: (с) Максилла Кузнецов

P.S.
Уже на метро "Белорусской" я увидел, как двое полицейских будили бомжа, спящего на лавочке. Только что посмотренный спектакль как будто требовал от меня каких-то действий. Ну, и что я должен был делать, подойти и успокоить его, что все, мол, будет хорошо, или прогнать ему телегу про "правду святую"?! Вот то-то и оно, что ни пьеса, ни спектакль не дают ответа на этот вопрос.

Продолжение.
Начало см. здесь: https://maxilla-k.livejournal.com/818788.html

...
на фото:
1) Колледж Академии Водного Транспорта. Перед ним якорь, с которым выпускники перед ГОСами любят устраивать всякие развеселые пранки.
Из воспоминаний выпускника:
Каждый год выпускной курс был обязан с ними что-нить произвести злодейское. В один год их красили в чёрно-белую полоску "под тельняшку", допустим, в другой - затаскивали на крышу столовой что за ними, то в цветочек размалюют, а самое хулиганское, что с ними удалось провернуть - это ппротащить их метров 100 до трамвайного круга 47-ого трамвая и прицепить незаметно к "колбасе". Трамвай, что характерно, проехал пол-круга пока вагоновожатый заметил неладное, да. Местность между рельсами была вспахана полутонным якорем, цеплявшимся рогами за грунт, но не смогши удержать трамвай, аки броненосец в шторм, несомый на камни. Шкандаль был эпический.
(взято отсюда).
2) Храм Спиридона Тримифунтского.

...
на фото:
3) Западный залив Нагатинского затона.
Мы спросили у Листика, купался ли здесь когда-нибудь Лесин?
- Нет, - ответила Листик, - или не помню. Надо у Лесина спросить.
- Зачем? - удивились мы, - он же тоже бы ответил: нет или не помню.
Но факт в том, что ни одного Исаака Петровича или хотя бы Петра Исааковича нам здесь так и не встретилось.
4) Затон тоже активно превращается в Собянинск.

...
на фото:
5) Сад дров, кирпичей, шин и избушки на курьих ножках. Если здесь по ночам "чудеса и леший бродит", - я лично вообще не удивлюсь.
6) Сад камней. Запазуху. Ну, а если в воду не бросать, куда еще?!

...
на фото:
7) Алиса на качелях
(Катя-Лиза сзади выполняет произвольную олимпийскую программу).
8) Краевед и ворона (басня).

...
на фото:
9) Во-первых, это красиво...
Кстати, залив этот местные именуют "Кривая баба".
10) А с другой стороны залива - логово бомжа-онаниста.
Дальше проход закрыт. Надо обходить.
Тут ненадолго нашу идиллию прервал внезапно материализовавшийся хитрый оборотень Баденков, утомленный, правда, ночными интернет битвами за светлый образ писателя Максима Горького, и все продолжающий махать направо и налево своей невидимой шашкой.

...
на фото:
11) Грачей нет. Скворцы прилетели.
12) Гриша Горнов, как элемент рельефа местности.

...
на фото:
13) Коломенская бабушка набережная.
14) Впереди остров Шлюзы.

Все фото: (с) Максилла Кузнецов

Продолжение здесь: https://maxilla-k.livejournal.com/819338.html

Карта этой части (и всего) похода:

...
на фото:
1) Просекко в мастерской художников Саши Пастернак и Антона Тотибадзе.
2) Рядом с деревней Челобитьево раньше располагался знаменитый Черкизон, и поэтому там раньше был нелегальный поселок гастарбайтеров. Рынок снесли, поселок остался. И теперь вроде как бы все легально.

...
на фото:
3) Не думаю, что те, кто уже столько лет бьются головой о стенку, добиваясь выноса Ленина из мавзолея, могут себе представить, сколько еще понаставлено памятников Ленину только в одной Москве.
4) Тир "Хантер" в Тушино.

...
на фото:
5) Перфоманс Алексея Мордакина у Петлюры.
6) В кафе "Кусочки" можно заказать себе обед в тюремную камеру. Что ж, креативненько и пользуется спросом.

...
на фото:
7) Художники в компании #Сеть на Арме и
8) ... в Милютинском сквоте.

...
на фото:
9) Компания "Все майки" печатает принты на заказ. По словам менеджеров, весь 2014 год заказы шли практически только на Путина.
10) Фестиваль косплееров Та-Но-Ю в ДК МАИ.

...
на фото:
11) На пляже Бора-Бора в Серебренном Бору люди весело танцуют под дождем.
12) Днем дом гребного слалома, ночью приют для бомжей.

Все фото: (с) Максилла Кузнецов

См также:
Города под подошвой.
1) Казань: http://maxilla-k.livejournal.com/602575.html
2) Нижний Тагил: http://maxilla-k.livejournal.com/604103.html
3) Тутаев: http://maxilla-k.livejournal.com/608887.html

Да, согласен, это не самое приятное зрелище. Мы стыдливо отводим от них взгляды, они равнодушно смотрят сквозь нас. Московские бабушки.



Иногда я пытаюсь представить, кем они были раньше. Не исключено, что в молодости эта бабка была надменной красавицей, безжалостно разбившая не одно мужское сердце (может, какой-то парень даже покончил с жизнью из-за ее неверности, кто знает?!); потом ее фотография висела на доске почета, ею гордился какой-нибудь трудовой коллектив... Так или как-то иначе и прошла вся ее жизнь. И все это ради чего? Чтоб оказаться в итоге со всем своим нехитрым скарбом на кольцевой линии московского метро сансары?!

Они сходят с ума, и, возможно, это их единственная надежная защита от нас и нашего мира. Мы выходим на своих "Менделеевских", "Белорусских", "Парках Культуры", а они продолжают свое движение по кольцевой линии, то ли пытаясь найти выход в вечность, а то ли заново вернуться в исходную точку.

Если б вы только знали, сколько сейчас существует всяких разных благотворительных организаций в Москве, помогающих бездомным людям, якобы, а, на самом деле, просто пускающих деньги по ветру. Старик Пичем (вожак лондонских нищих) из "Трехгрошовой оперы" Бертольда Брехта обзавидовался бы такому размаху надувательства! Социальные работники одной такой иностранной организации, например, (не буду открывать ее названия), работающей здесь уже довольно давно, меня полностью сразили тем, что отправились искать бомжей в час-пик в подземном переходе на Пушкинской, и, не найдя ни одного, были очень сильно удивлены (впрочем, не очень сильно раздосадованы). Вот комики, ей-богу! Они б еще в Большой театр зашли!
Впрочем, есть и такие, кто действительно помогает или, по крайней мере, не занимается откровенным и беззастенчивым очковтирательством. В основном, это организации, напрямую связанные с социальным департаментом правительства Москвы. Они не проводят пышные благотворительные церемонии с участием Натальи Водяновой и других звезд. У них нет на это времени, они заняты делом. Ибо проблема серьезная, и московское правительство худо-бедно пытается ее решать.
Например, в Москве есть, так называемый, центр социальной реабилитации "Марфино" или по-русски попросту ночлежка. Находится она неподалеку от метро Владыкино. Я не хочу сказать, что там все так уж идеально. Слышал я и жалобы. Но факт остается фактом, что, благодаря этой (как сами бездомные ее называют) "гостинице", 700-800 людей не замерзнут насмерть на улицах Москвы этой зимой.
Здесь создаются условия для людей, которые хотят уйти с улицы и вернуться к нормальной жизни. К сожалению, таковых немного. Большинство, конечно, просто пересиживают здесь холода, чтобы весной вернуться к привычной жизни. Можем ли мы их за это осуждать?! Едва ли. Так или иначе, у них перед глазами есть отличный пример того, что они не обречены. Гриша пришел сюда больше года назад с переломанными ребрами и перевязанной головой. Сейчас он работает на ставке охранником в ночлежке, занимается любимым делом (пишет стихи, песни и исполняет их на гитаре), и по его внешнему виду никогда и не скажешь, что он бомж со стажем. Более того, у Гриши есть даже подружка, которая до определенного момента и не ведала про Гришины обстоятельства, но из-за какого-то нечистоплотного журналиста в один непрекрасный момент она нашла в интернете материал, в котором Гриша был представлен исключительно как бомж, у которого нет ничего за душой. Однако, вопреки всему, история эта имеет счастливый конец. Подруга сказала ожидавшему разрыва отношений Грише, что, мол, у тебя ничего нет. Не страшно. Тогда я стану ВСЕМ для тебя!
Или Юра, старший по комнате, в которой еще живут до 12 человек. История 31-летнего Юры довольно банальна (никто не знает, сколько в ней правды, да это и неважно): большой бизнесмен, кризис 98 года, развод, оставил жене и ребенку квартиру, запил, потерял документы. Теперь вот здесь, в ночлежке. В ночлежке пить запрещено, и Юра держится. Изо всех сил. Даже когда днем уходит на улицу в поисках случайного заработка, - не пьет. Знает, запьет и снова на дно. Юра сразил меня одной деталькой. Он рассказывал, что Гриша фотографирует их иногда и дарит им фотографии на память. Представляешь, - говорит мне Юра, - у меня не осталось ни одной фотографии: ни из детства, ни из юности... Вообще ни одной. Обидно. Как будто меня и не было вообще!
У меня не было много времени, чтоб пообщаться побольше с обитателями ночлежки, но я видел, как они рисуют пальцами (две женщины-волонтерки проводят еженедельные занятия с ними) и маслянными красками. Почти во всех рисунках присутствовало солнце. Во многих - дерево, скалы, море... Классические архитипические образы... Практически детские рисунки. Но меня поразило, что, в отличие от детей, ни один из 15 присутствовавших на этих занятиях в тот день не нарисовал дом. Простой дом. Нет, никто. Тем не менее, занятия творчеством очень положительно сказывается на них, это видно по обсуждению рисунков, которое проводится сразу по окончанию занятий. И тут я должен был бы скатиться в банальщину и сказать, что после посещения ночлежки я понял, что они такие же люди, как и мы. Но я скажу по-другому. Они, конечно, не мусор, не грязь, они люди. Другие люди. Не такие, как мы. Просто другие.

В связи с 1 апрелем сильно заморочился по поводу розыгрышей. Дело в том, что я считаю этот день в году единственным, который совершенно НЕ подходит для розыгрышей. Это как когда какой-нибудь умник (или умница) вдруг невзначай попросит тебя рассказать «чего-нибудь смешное», то даже если ты ДО этого сыпал шутку за шуткой, одна веселее другой, то после все – как кол в жопу вставили как отрезало.

Поэтому хочу рассказать вам про розыгрыш, который случился 4 июня 2005 года. Это был самый последний день нашего пребывания в Чернобыльской зоне (ЧЗ). Жили мы тогда в гостинице «ЧернобыльИнтерИнформ» в самом городе Чернобыль.

Действующие лица:
1) Великий Фотограф – безусловно, велИк, но роль его в данной истории чисто номинальная;
2) Я – его ассистент и переводчик;
3) Серега Резанов – мой давний дружбан (что для данной истории не шибко важно) и директор нашей съемочной группы;
4) Сережа Франчук – (тут очень важно не перепутать двух Сереж) местный водитель, нанятый для работы с нами на время нашего пребывания в зоне.
А также: зам. Министра чрезвычайных ситуаций Украины, дежурный по Чернобыльской зоне, наземная служба вертолетного отряда МЧС Украины в Чернобыльской зоне и др.
Предыстория.
Для репортажа из зоны нам необходимо было сделать фото с воздуха, так называемые, aerials. В 10 минутах езды на машине от города Чернобыль располагалось летное поле, а на нем отряд вертолетов. Однако вертолеты эти принадлежали МЧС Украины, и на этом основании зам. нач. ЧЗ г-н Метла Виктор Викторович отказывал нам в аренде вертолета. Что, разумеется, сильно расстраивало Великого Фотографа.
- Ничего не могу поделать. Все решается на уровне министерства МЧС Украины, - отМетал Виктор Викторович все наши попытки найти компромисс.
Тогда наш директор съемочной группы был на удачу отряжен на день в Киев, дабы решить этот вопрос. Он нагло заявился в МЧС Украины с утра пораньше и был принят зам. министра МЧС г-жой Амосовой Татьяной Владимировной. Это было ее стратегической ошибкой. Сереже достаточно было только переступить порог ее кабинета, все остальное было делом техники. Итак, к вечеру Сережа триумфатором вернулся в зону с разрешением от МЧС Украины.
Собственно история.
Лететь было решено в последний день, поскольку солнце, так необходимое Великому Фотографу для съемки, никак не хотело надолго выходить из-за туч в течение нескольких дней. Накануне вечером мы устроили «отходную», и весьма неслабо погуляли (если Великий Фотограф «устал» к полуночи, то мы колобродили еще несколько часов). Вообще, эта «отходная» достойна отдельного рассказа, ибо ни до, ни после я не слышал историй о более веселой «отходной», чем наша Чернобыльская.
Несмотря на все веселье, работать начинать было решено, как обычно, рано утром. Где-то в пол-седьмого утра я был уже (относительно) готов, но, зайдя в номер Великого Фотографа, застал того в несколько разобранном состоянии. У него этот моцион называется SHit-SHave-and-SHower, а по-русски: Посрать, Побриться и Принять душ. Утро было солнечное, и я вышел на крылечко двухэтажного корпуса гостиницы покурить. И в те дни, когда я курил, и особенно сейчас, когда я бросил, я не понимал кайфа первой утренней сигареты. Этот мерзкий привкус во рту… Бе-е-е... И к тому же состояние мое после ночной гулянки было, сами понимаете, не самое боевое. Из машины вышел наш водитель Сережа Франчук и присел рядом со мной на солнышке. Мы сидели на солнышке и лениво молчали. Я разомлел, и меня слегка клонило в сон. Поэтому я совершенно не заметил подошедшего к нам бомжеватого вида мужика. Вообще, в зоне, несмотря на все ограничения, шароебится до фига всякого странного, непотребного люду.
- Ну, и где ваш иностранец? – начал мужик светскую беседу. Это не удивило меня ни в малейшей степени: в зоне событий мало, поэтому все про всех знают, а, тем более, после наших «подвигов» минувшей ночью…
- А парашют укладывает, - отозвался эхом в моей голове голос Сережи.
- Да, - я понимаю, что нужно поддержать шутку, и говорю, - это он никому не доверяет, парашют всегда складывает только сам!
- Как? Какой парашют? – офигел бомжара.
- Ну, как, - говорю, - понимаете, фотограф он не рядовой какой-нибудь, поэтому и методы работы у него соответствующие. Дело в том, что ваш МИ-2 - вертолет маленький, и его в воздухе сильно трясет, а попробуй сделай резкий снимок, когда тебя постоянно трясет! Поэтому ему надо зависнуть, и для этого ему необходим парашют. Он выберает точку, откуда снимать, а потом прыгает. Да вы не беспокойтесь, он прыгать будет не ближе, чем 5 километров от «саркофага».*
Закончив объяснения, я с полным сознанием выполненного долга снова погрузился в полудрему. Не фиг, каждому вот надо обязательно свой нос во все засунуть!

Часам в 11 мы все вчетвером на Сережиных бежевых горбатых Жигулях второй модели приезжаем на летное поле, где нас уже ждет вертолет. Все летчики в курсе, все, что называется, на мази. Перед полетом, пока мы не вышли на поле, я, разумеется, решил, как водится перекурить – в полете ведь не удастся. А сколько летать будем, еще неизвестно, все зависит от солнца…
И вдруг ленивую, неспешную тишину насквозь пронзает яростный крик Сережи (директора нашей съемочной группы), подошедшего к будке, в которой сидят сторожа и механики:
- Да вы чего, охренели, что ли?! Чо за бред?!
Великий Фотограф вопросительно смотрит на меня… Что ж, думаю, не дали покурить. Выкидываю недокуренную сигарету («Кент 4», который я курил, в зоне купить практически невозможно; для работников зоны это дорогие сигареты, и поэтому владельцы местных магазинов их не заказывают. Эти - мне Сережа аж из Киева привез, когда ездил договариваться с МЧС). Но я переводчик, и если Великий Фотограф желает знать, в чем дело, сигареты резко отходят на второй план.
- Соедините меня с ним! Немедленно! – неистовствовал Серега (директор съемочной группы), когда мы с Великим Фотографом подошли. - Они говорят, что нам не разрешено лететь, - это уже мне.
- Почему?
- Сейчас узнаю, звоним дежурному по зоне, - на Серегу больно смотреть, он весь бледный.
А, надо вам заметить, что 4 июня 2005 года выпало на субботу, поэтому никого из больших начальников в зоне нет. Есть только дежурный по зоне. Именно ему и звонит Сережа…
- Какой, бл…, парашют? Вы с ума сошли?! Я, как директор съемочной группы, вам ответственно заявляю, что никто из моей группы с парашютом прыгать не будет! – теперь Сережа аж красный весь…
И тут я понимаю, в чем дело. Пошутили, бля! Я уж и забыл (а директор съемочной группы и Великий Фотограф вообще обо всем этом ни сном, ни духом)! А мне еще надо все переводить прямо сейчас. Объяснять (прямо здесь и сейчас), что мы немного с утра пошутили, и тем самым поставили под угрозу все, что было достигнуто такими неимоверными усилиями! Да Великий Фотограф мне яйца оторвет! И, самое обидное, будет прав, зараза! Я начал было мямлить что-то невразумительное, как Серега сзади отчетливо произнес спасительное для меня:
- Идиоты, бля! Все, летите! Все в порядке!
И я перестал жевать что-то себе под нос, и перевел лишь последние слова Сереги. Все, надо было спешить, пока солнце не ушло. Теперь было уже не до того, что случилось несколькими минутами ранее. Слава богу!

Оказалось, что мужик бомжеватого вида, который к нам подходил с утра, был никто иной, как дежурный по зоне Владимир Вербицкий. Ну, я-то откуда мог это знать?! Я было собрался навешать люлей нашему водителю Сереже, он-то местный, - обязан знать. Но пыл мой быстро испарился, когда уже ближе к вечеру в гостинице все встречали меня улыбками и радостными возгласами:
- Вот Вербицкий деби-ил! Вообще шуток не понимает! Здорово вы его!
Оказалось, что Вербицкого в зоне все, мягко говоря, недолюбливали, и после этого инцидента в тайне надеялись, что его уволят на фиг из зоны. Великому Фотографу я обо всем рассказал за ужином того же дня, он сильно смеялся. Конечно, чего ж не посмеяться, когда все уже позади…

* - по инструкции подлетать к саркофагу 4 блока Чернобыльской АЭС ближе, чем на 5 км., запрещено.