1468. Искусство и жертвы.

Продолжение.
Начало см. тут: http://maxilla-k.livejournal.com/378536.html

Еще Косаковский рассказывал, как в бытность свою студентом он жил в общежитии ВГИКа в одном боксе с Балабановым и Сельяновым. А потом у него родился сын, и их перевели в комнату для семейных на первом этаже. И так получилось, что в комнате этой не было ни одного зеркала. И вот как-то раз Александр Баширов проносил мимо их комнаты зеркало, и совсем еще маленький сын Косаковского увидел свое отражение, и, поскольку он впервые увидел зеркало, то отнесся к своему отражению как к другому совершенно постороннему малышу. Ну, каждый видит свое... Начинающий документалист Косаковский увидел в этом "фильм". Он выпросил во ВГИКе 90 метров пленки на 2 мин. (тогда именно столько давали по нормам). Взял зеркало, поставил перед сыном, включил камеру... И когда отмеренные ему 90 метрами пленки 2 минуты закончились, как раз и начался тот самый "фильм", который начинающий режиссер-документалист Косаковский так и не снял.
Сыну же была отведена другая роль в другом фильме. Спустя много лет в картине "Да здравствуют антиподы!" он должен был неподвижно лежать за кадром, изображая жертву добычу для чилийского кондора, самой большой птицы в мире с размахом крыльев около 4 метров, а папа в это время снимал, как этот стервятник над ним кружится.
- Папа, я же все-таки твой сын, - только и произнес Косаковский младший в закрепленный на нем радиомикрофон.
Конечно, стервятники едят только падаль, а живых не трогают, но представьте, такая махина сужает над тобой круги...