953. Внутри монстра.

или 0,1 сентизиверт.

Еще пять лет назад Великий Фотограф получил от нас звание заслуженного артиста Украины Его Святейшества, а в последствие и Его Сиятельства III степени за то, что трижды лазил внутрь саркофага 4 блока Чернобыльской АЭС. Не знаю, может, это и вызывает восторг у каких-нибудь впечатлительных дурочек, в которых никогда нет недостатка на международных фотографических выставках, но, если вы спросите меня, то, на мой взгляд, один раз не пидарас это еще понять можно, но три раза - это уже не героизм, это идиотизм. Любая фотография изнутри саркофага (особенно в 2005 году) воспринималась бы на ура мировой общественностью (качество здесь вообще дело десятое), и для того, чтобы ее снять, совсем необязательно туда лазить трижды. Надо сказать, что перед третьим разом Великого Фотографа, вероятно, все-таки тоже обуяли некоторые смутные сомнения, и он решил проконсультироваться с профессором Эдмундом Ленгфельдом , который по стечению обстоятельств в то время как раз обретался на иностранные гранты в Гомеле.

Историческая встреча между двумя немцами не требовала переводчика, и поэтому мы с Абонэнтом предпочли высокодуховной и душеспасительной беседе кофе в холле гостиницы "Турист" (ныне носящее гораздо более романтическое название "Гомельтурист"). Великий Фотограф появился неожиданно. Великий Фотограф появился триумфатором. Весь его вид говорил о том, что мы пессимисты посрамлены, и что его третий заход внутрь саркофага не просто одобрен и признан для него неопасным, но и настоятельно ему рекомендован. После этого профессор Ленгфельд (чье немецкое имя мы и так никогда не могли запомнить) прочно вошел в наш фольклор под именем доктор Эндшпиль*.

И вот, то ли его свечение в темноте за это время несколько померкло, но в этот приезд Великий Фотограф, разумеется, решил опять припасть к источникам, чтобы, как говорится, снова подзарядиться волшебной энергией, чтобы восторженные девушки продолжали хлопать длинными ресничками и верещать со всех сторон: "Да ты еще крепкий старик, Розенбом!" По правилам для этого необходима специальная справка, что ее предъявителю разрешается получать повышенные дозы радиации. Не знаю, кто и на каком основании может выдавать такие справки, но у Великого Фотографа такая справка оказалась. В ней кем-то было написано, что его допустимая доза составляет 0,1 сентизиверт. Почему 0,1 сентизиверт, - хер его знает, но выглядело убедительно. Где он взял эту справку, я не знаю и спрашивать, разумеется, не стал. Меня только слегка удивило, что она была на русском языке. Так Великий Фотограф получил новый набор кличек: мистер Сентизиверт, Сенти, и, разумеется, - 0,1.

17 марта (так получилось, что в день рождения Великого Фотографа, между прочим) на санпропускнике 14.30 при переходе из чистой зоны в грязную, мы, переодевшись (спасибо некоему Мартынову Сергею Константиновичу, из шкафчика №156 которого я брал сменную одежду; только его обувь 44 размера мне на второй день все-таки заменили: трудновато мне с моим 40-ым целый день на таких лыжах-то), получили индивидуальные накопители и счетчики гейгера. Счетчики ставятся на определенную величину. Когда значение приближается к заданной величине счетчик начинает прерывисто пикать, предупреждая об опасности, когда же оно достигает заданной величины, то необходимо срочно покинуть, так называемую, "грязную территорию".

Так вот, никто, конечно, 0,1 сентизиверт Великому Фотографу на его счетчик не поставил, но, тем не менее, ему был выставлен повышенный уровень: 0,500 миллизивертов. У меня же стоял обычный: 0,100, что, кстати, гарантировало меня от всяких неожиданностей и неприятностей, и везде ходить я с Великим Фотографом не мог. Ну, да не больно-то и хотелось. И без того мое любопытство было более, чем удовлетворено. Я побывал внутри, так называемого, "саркофага" (4-ого блока Чернобыльской станции). На БЩУ-4 (блочном щите управления), где находиться уже совершенно безопасно (не верьте глупым журналисткам телеканала "Россия"), и на диараторной этажерке, и на уровне 16,5 (который все называют просто 16) видел надпись на стене: "Муха, Гвоздь и Пузырюк - братва", а также видел всякие завалы и забетонированные проходы. Но самый стрем начался внизу. Сначала в коридоре 206/2, а стоило мне только на несколько секунд сунуть свой любопытный нос в помещение 207/5, которое я назвал "красной комнатой" (тут, как я потом узнал, стояли буровые станки, которые бурили скважины в подреакторное помещение), как сопровождающий нас начальник отдела преобразования ОУ Сергей Сверчков, немедленно сказал мне валить оттуда...
- Куда? - спросил я
- В коридор налево. Не направо - там радиация еще выше.
- Сереж, можно на секундочку, только добегу направо до поворота, быстро гляну?...
- Только очень быстро...
Добежал, посмотрел и обратно. Глянул на счетчик: 0,060. Более половины своей дозы на день я выбрал.

Мы вернулись в кабинет начальника смены блока Игоря Беляева. Далее Великий Фотограф (водрузив на каску видеокамеру) с Сережей отправились без меня. Сначала в помещение ГЦН (Главного Циркулярного Насоса) 402/3, потом через завалы к наклонной галерее - Стафеевской лестнице (почему она называется Стафеевской, я так и не узнал, меня только почему-то попросили так ее не называть), потом в коридор 406/2 и к забетонированной двери, блокирующей проход в подреакторное помещение 305/2. Крутые, короче, ребята. Электроники!

Я же за это время посмотрел почту (выход на большинство сайтов с компьютеров на станции заблокирован) и мирно общался с добродушным начальником смены Игорем Беляевым, как вдруг в кабинет вбежал какой-то парень:
- Пиздец, представляешь, на спине тыщу притащил...
И в ответ на мой недоуменный взгляд, типа, успокоил: - Это бета, она смывается...

- Все, что не радиация, не грязь, - подтвердил мне вернувшийся с Великим Фотографом где-то через час Сережа Сверчков. Хорошая фраза. Прям афоризм. Наверное, не очень понятная для тех, кто здесь не бывал. Ну вот, всего второй день на станции, а мы уже здесь себя своими чувствуем... Разобраться бы еще в этих гребанных зивертах.
- Очень просто, - говорит Игорь, - зиверты делишь на 10, получаешь БЭРы.
Ага, все это, конечно, хорошо и понятно, пока в дело не идут милли, микро и т.д. Да, и сентизиверты тоже. При этом бы еще неплохо знать, что БЭРы это вам не рентгены (все было бы слишком просто), а "Биологический Эквивалент Рентгена" (по-английски REM - roentgen equals man), и хоть и всего на какие-то тысячные, но отличаются от рентгенов. Короче, у меня сложилось такое чувство (и хорошо, если я ошибаюсь), что они и сами иногда во всем этом путаются...

Надо сказать, что по возвращении счетчик Великого Фотографа уже предупредительно пикал. Поэтому остаток дня мы провели в намного более чистых местах. В результате за день Великий набрал 0,441 mSv, а я - 0, 087... При 0,090 - мой счетчик тоже бы предупредительно запикал... Но, видимо, не суждено.
- Да, обидно полмиллика не добрать, - подытожил Сережа.

__________________________________________________________________________________________
* - есть такие болезни, которые как раз лечатся радиацией, но есть и такие - которые и радиацией не лечатся.

originally posted by <user site="livejournal.com" user="maxilla_k"> @ <a href="http://maxilla-k.livejournal.com/246065.html"><u><b>Внутри монстра</b></u></a>. или <b>0,1 сентизиверт</b>. Еще пять лет назад Великий Фотограф получил от нас звание <strike>заслуженного артиста Украины</strike> Его Святейшества, а в последствие и Его Сиятельства <strike>III степени</strike> за то, что трижды лазил внутрь саркофага 4 блока Чернобыльской АЭС. Не знаю, может, это и вызывает восторг у каких-нибудь впечатлительных дурочек, в которых никогда нет недостатка на международных фотографических выставках, но, если вы спросите меня, то, на мой взгляд, один раз <strike>не пидарас</strike> это еще понять можно, но три раза - это уже не героизм, это идиотизм. Любая фотография изнутри саркофага (особенно в 2005 году) воспринималась бы на ура мировой общественностью (качество здесь вообще дело десятое), и для того, чтобы ее снять, совсем необязательно туда лазить трижды. Надо сказать, что перед третьим разом Великого Фотографа, вероятно, все-таки тоже обуяли некоторые смутные сомнения, и он решил проконсультироваться с <a href="http://world-news-post.blogspot.com/2011/04/german-expert-criticized-japanese.html"><u>профессором Эдмундом Ленгфельдом</u></a> , который по стечению обстоятельств в то время как раз обретался <strike>на иностранные гранты</strike> в Гомеле. Историческая встреча между двумя немцами не требовала переводчика, и поэтому мы с Абонэнтом предпочли высокодуховной и душеспасительной беседе кофе в холле гостиницы "Турист" (ныне носящее гораздо более романтическое название <a href="http://www.gomeltourist.com/"><u>"Гомельтурист"</u></a>). Великий Фотограф появился неожиданно. Великий Фотограф появился триумфатором. Весь его вид говорил о том, что <strike>мы</strike> пессимисты посрамлены, и что его третий заход внутрь саркофага не просто одобрен и признан для него неопасным, но и настоятельно ему рекомендован. После этого профессор Ленгфельд (чье немецкое имя мы и так никогда не могли запомнить) прочно вошел в наш фольклор под именем доктор Эндшпиль*. И вот, то ли его свечение в темноте за это время несколько померкло, но в этот приезд Великий Фотограф, разумеется, решил опять припасть к источникам, чтобы, как говорится, снова подзарядиться волшебной энергией, чтобы восторженные девушки продолжали хлопать длинными ресничками и верещать со всех сторон: "Да ты еще крепкий старик, Розенбом!" По правилам для этого необходима специальная справка, что ее предъявителю разрешается получать повышенные дозы радиации. Не знаю, кто и на каком основании может выдавать такие справки, но у Великого Фотографа такая справка оказалась. В ней <strike>кем-то</strike> было написано, что его допустимая доза составляет 0,1 сентизиверт. Почему 0,1 сентизиверт, - хер его знает, но выглядело убедительно. Где он взял эту справку, я не знаю и спрашивать, разумеется, не стал. Меня только слегка удивило, что она была на русском языке. Так Великий Фотограф получил новый набор кличек: мистер Сентизиверт, Сенти, и, разумеется, - 0,1. 17 марта (так получилось, что в день рождения Великого Фотографа, между прочим) на санпропускнике 14.30 при переходе из чистой зоны в грязную, мы, переодевшись (спасибо некоему Мартынову Сергею Константиновичу, из шкафчика №156 которого я брал <a href="http://maxilla-k.livejournal.com/241467.html"><u>сменную одежду</u></a>; только его обувь 44 размера мне на второй день все-таки заменили: трудновато мне с моим 40-ым целый день на таких лыжах-то), получили индивидуальные накопители и счетчики гейгера. Счетчики ставятся на определенную величину. Когда значение приближается к заданной величине счетчик начинает прерывисто пикать, предупреждая об опасности, когда же оно достигает заданной величины, то необходимо срочно покинуть, так называемую, "грязную территорию". Так вот, никто, конечно, 0,1 сентизиверт Великому Фотографу на его счетчик не поставил, но, тем не менее, ему был выставлен повышенный уровень: 0,500 миллизивертов. У меня же стоял обычный: 0,100, что, кстати, гарантировало меня от всяких неожиданностей и неприятностей, и везде ходить я с Великим Фотографом не мог. Ну, да не больно-то и хотелось. И без того мое любопытство было более, чем удовлетворено. Я побывал внутри, так называемого, "саркофага" (4-ого блока Чернобыльской станции). На БЩУ-4 (блочном щите управления), где находиться уже совершенно безопасно (не верьте глупым журналисткам телеканала "Россия"), и на диараторной этажерке, и на уровне 16,5 (который все называют просто 16) видел надпись на стене: "Муха, Гвоздь и Пузырюк - братва", а также видел всякие завалы и забетонированные проходы. Но самый стрем начался внизу. Сначала в коридоре 206/2, а стоило мне только на несколько секунд сунуть свой любопытный нос в помещение 207/5, которое я назвал "красной комнатой" (тут, как я потом узнал, стояли буровые станки, которые бурили скважины в подреакторное помещение), как сопровождающий нас начальник отдела преобразования ОУ Сергей Сверчков, немедленно сказал мне валить оттуда... - Куда? - спросил я. - В коридор налево. Не направо - там радиация еще выше. - Сереж, можно на секундочку, только добегу направо до поворота, быстро гляну?... - Только очень быстро... Добежал, посмотрел и обратно. Глянул на счетчик: 0,060. Более половины своей дозы на день я выбрал. Мы вернулись в кабинет начальника смены блока Игоря Беляева. Далее Великий Фотограф (водрузив на каску видеокамеру) с Сережей отправились без меня. Сначала в помещение ГЦН (Главного Циркулярного Насоса) 402/3, потом через завалы к наклонной галерее - Стафеевской лестнице (почему она называется Стафеевской, я так и не узнал, меня только почему-то попросили так ее не называть), потом в коридор 406/2 и к забетонированной двери, блокирующей проход в подреакторное помещение 305/2. Крутые, короче, ребята. <strike>Электроники</strike>! Я же за это время посмотрел почту (выход на большинство сайтов с компьютеров на станции заблокирован) и мирно общался с добродушным начальником смены Игорем Беляевым, как вдруг в кабинет вбежал какой-то парень: - Пиздец, представляешь, на спине тыщу притащил... И в ответ на мой недоуменный взгляд, типа, успокоил: - Это бета, она смывается... - Все, что не радиация, не грязь, - подтвердил мне вернувшийся с Великим Фотографом где-то через час Сережа Сверчков. Хорошая фраза. Прям афоризм. Наверное, не очень понятная для тех, кто здесь не бывал. Ну вот, всего второй день на станции, а мы уже здесь себя своими чувствуем... Разобраться бы еще в этих гребанных зивертах. - Очень просто, - говорит Игорь, - зиверты делишь на 10, получаешь БЭРы. Ага, все это, конечно, хорошо и понятно, пока в дело не идут милли, микро и т.д. Да, и сентизиверты тоже. При этом бы еще неплохо знать, что БЭРы это вам не рентгены (все было бы слишком просто), а "Биологический Эквивалент Рентгена" (по-английски REM - roentgen equals man), и хоть и всего на какие-то тысячные, но отличаются от рентгенов. Короче, у меня сложилось такое чувство (и хорошо, если я ошибаюсь), что они и сами иногда во всем этом путаются... Надо сказать, что по возвращении счетчик Великого Фотографа уже предупредительно пикал. Поэтому остаток дня мы провели в намного более чистых местах. В результате за день Великий набрал 0,441 mSv, а я - 0, 087... При 0,090 - мой счетчик тоже бы предупредительно запикал... Но, видимо, не суждено. - Да, обидно полмиллика не добрать, - подытожил Сережа. __________________________________________________________________________________________ * - есть такие болезни, которые как раз лечатся радиацией, но есть и такие - которые и радиацией не лечатся.